Живые «экспонаты» в олимпийских играх 1904 года

С конца 19 века до начала 20 века выставки людей были обычной частью цирков. Передвижных представлений и крупных выставок на западе. Где коренные жители со всего мира и их культуры выставлялись как животные в зоопарке. Экспонаты для этих человеческих зоопарков были получены от племен Африки, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, островов Тихого океана, Америки и других мест. Этих мужчин, женщин и детей часто изображали живущими в ложных этнических деревнях. Им давали объективные термины, такие как «примитивы» и «пигмеи».

«Дни антропологии»

Такая развратная выставка проводилась во время Олимпийских игр 1904 года в Сент-Луисе, штат Миссури. Где выходцы из других стран участвовали в различных «особых олимпийских» мероприятиях. Мероприятие, получившее название «Дни антропологии». Это было вопиющей попыткой продемонстрировать присущую коренным народам мира неполноценность. Заставив их участвовать в спортивных соревнованиях, цель которых, заключалась в установлении превосходства белых.

Первоначально Олимпийские игры 1904 года планировались в Чикаго. Но в Сент-Луисе, штат Миссури, в эту же дату, планировалось проведение Всемирной ярмарки. Также известной как выставка столетия покупок. Обеспокоенные тем, что Олимпиада отвлечет посетителей от экспозиции. Организаторы Всемирной выставки потребовали, чтобы игры проводились в Сент-Луисе. В противном случае они пригрозили провести более крупное и лучшее спортивное мероприятие, которое наверняка затмит Чикаго.

Современные Олимпийские игры были еще только зарождающимся движением, и первое мероприятие было организовано всего восемь лет назад. Опасаясь того, что соперничество разрушит Олимпийские игры и даже поставит под угрозу их продолжение. Основатель Международного олимпийского комитета барон Пьер де Кубертен уступил и дал Сент-Луису третью Олимпиаду. И Сент-Луис все испортил.

Город второго сорта

Во-первых, Сент-Луис был городом второго сорта и труднодоступным, что удерживало почти всех ведущих европейских спортсменов. Из 651 спортсмена, участвовавшего в соревнованиях, только 62 приехали из-за пределов Северной Америки, представляя только 12 стран. А во многих соревнованиях другие нации вообще не принимали участие. Сам барон Пьер де Кубертен на игры никогда не приходил. В конце концов, игры были омрачены более крупным событием, Всемирной выставкой. А престижное спортивное мероприятие превратилось в обычное второстепенное событие. За исключением «Дней антропологии», которые, правда, по-своему запомнились.

Гнилым мозгом «Дней антропологии» был Джеймс Салливан, главный организатор летних Олимпийских игр 1904 года. Салливан твердо верил в превосходство белых, и Олимпиада дала ему возможность доказать это. Он убедил антрополога Уильяма Джона Макги, который был главой отдела антропологии на Всемирной выставке. Одолжить ему несколько человек из этнических экспозиций, которые он устроил на ярмарке. Пообещав МакГи, что конкуренция среди туземцев вызовет богатый массив данных, который поможет МакГи оставить свой след в области антропологии.

Около сотни мужчин из числа коренных народов приняли участие в различных спортивных мероприятиях. Включая толкание ядра, бег, прыжки в длину, поднятие тяжестей и перетягивание каната. Неудивительно, что у неподготовленных и не знающих правил спортсменов дела шли плохо. «Однако концепция спортивного соревнования казалась потерянной для некоторых потенциальных конкурентов», — написал Паркс Шоши для Timeline. «Даже те, кто пошел на Дни антропологии, казалось, либо не до конца понимали смысл своего участия. Либо, если они понимали, мало заботились о результатах».

Провал мероприятия

В соревнованиях по толканию ядра шесть мужчин по очереди бросали 25 килограммовое ядро. Но когда настал второй раунд, они отказались. Экспонаты — спринтеры не понимали идеи прорыва финишной черты. Многие останавливались перед лентой и ждали, пока подойдут другие, прежде чем вместе заползти под ленту. На перетягивание каната «экспонаты» арапахо прибыли в своих лучших костюмах. А когда они узнали, что им придется соревноваться в грязи, они отказались от участия. Даже такие спортивные соревнования, как метание копья. На которые организаторы надеялись, что первобытные люди с копьями будут отличаться, оказались разочарованием. Салливан и МакГи были удивлены, увидев, что большинству участников было трудно обращаться с копьем.

Честно говоря, туземцы, которые участвовали как в Днях антропологии, так и во Всемирной выставке. Получили адекватную компенсацию за свое участие. Некоторые из них участвовали в таком большом количестве различных шоу и выставок по всей Европе, что у них были свои агенты и все такое. В конце концов, «Дни антропологии» закончились полным провалом. На играх было мало посетителей, и объем данных, обещанный Уильямом МакГи, так и не материализовался. Даже экспонаты — туземцы сочли соревнования смешными.

Нейт Димео писал для Slate, что, по крайней мере, для Джеймса Салливана игры были частично успешными. «Они продемонстрировали, что эти дикари в конце концов даже не умеют играть в теннис. Салливан считал неспособность туземцев побить олимпийский рекорд по метанию копья верным признаком расовой неполноценности, а не отвращением к предметам, с которыми никогда раньше не сталкивались».

Барон Пьер де Кубертен, который полностью избегал Сент-Луиса, говоря, что он «предчувствовал, что Олимпиада будет соответствовать посредственности города», отреагировал иначе. Он был напуган. Сообщается, что он сказал, что игры «потеряют свою привлекательность, когда черные, красные и желтые люди научатся бегать, прыгать и бросать, оставив белых позади».